Песенная карьера этой певицы развивается стремительно и уверенно. Параллельно Карпа взялась за воспитание нового поколения украинского шоу-бизнеса — в ее продюсерском центре сценическими азами овладевают гурты Glamour, «Шоколадка», певица Мія… Этот разговор нашего корреспондента с заслуженной артисткой Украины Наталкой Карпою — о ее детстве, мистике, особенностях украинского шоу-бизнеса и мужчину, который подчинил сердце певицы.
— Наталья, ты родилась в Добромиле — городе, овеянном легендами, мистикой… Этому городу современные писательницы Галина Пагутяк и Галина Вдовиченко даже посвятили свои романы. А что тебе запомнилось с детства?
— С детства помню легенды, которыми оброс Замок Гербуртов. Считалось, что в этом замке есть двери, которые соединяют прошлое и будущее, — такое себе зазеркалье, через которое можно попасть в другую эру. В детстве много фантазировала на тему странствия во времени. Добромиль для меня до сих пор не перестает быть родным. В этом городе не только родилась, а и проводила в детские года и чуть не все каникулы. Любила ездить к бабушке с дедушкой, маминым родителям, причем намного больше, чем к папиным — в живописное село Подьярков Перемишлянского района. В Добромиле у меня была любимая подушечка-солнышко. Как только приезжала, с порога спрашивала: «Дедушке, где мое солнышко?» — и бежала обнимать его. А еще любила там спать в холодной комнате. Все комнаты хорошо отапливались, лишь одна была холодной.
— Какие отношения сложились у тебя в детстве с младшей сестрой Юлей, которая сейчас есть одной из участниц коллектива Glamour?
— Между нами — шесть лет разницы. В детстве, припоминаю, было несколько потасовок — с царапинами, вырванным волосами… И все недоразумения исчезли, как только начали взрослеть. Между нами никогда не было конкуренции — лишь искренняя сестринская любовь и поддержка.
— У тебя — два высших образования: медицинское и филологическое. Хотя с детских лет ты посещала песенные студии, кружки…
— У меня — мудрые родители. Они никогда не приказывали мне, что делать, а поступками или ненавязчивыми разговорами подталкивали к моему собственному решению. Мама, например, нередко говорила: «Взгляни на своего отца — музыканта. Это же такая несерьезная профессия, заработки нерегулярные. И вдобавок у творческих людей — частые депрессии. А ты у меня — умный ребенок. У тебя должны быть достойная профессия». В школе мне легко давались химия и биология, итак решила попробовать вступить в медицинский университет. Этот вуз дисциплинировал, сделал обязательной. Нужно было много учить — должна была быть семейным врачом. Относительно филологии, то это было уже второе высшее образование, которое приобретала параллельно на протяжении нескольких лет. У меня была уникальная преподавательница украинского языка — умела заинтересовать своим предметом.
— Но сцена все равно осталась для тебя вне конкуренции…
— Как банально это не звучало бы, не воображаю своей жизни без сцены. Еще будучи ребенком, идя в Львовскую музыкальную школу №3, думала: «Когда-то буду проезжать здесь на собственном авто и буду тогда известной певицей». Теперь, когда проезжаю мимо своей бывшей музыкальной школы, не без сентиментов вспоминаю детские мечты. Кстати, не знаю, как объяснить, но нередко предсказываю будущее — заведомо знаю, что будет. Крепкая связь у меня с мамой и дедушкой, ее отцом. Ощущаю, или маме плохо, или хорошо. А когда дедушка умирал, проснулась утром от того, что где-то на подсознательном уровне слышала удары. И они все стихали… За четыре минуты мне позвонили по телефону и сказали, что дедушки больше нет…
— Сцена, говорят, — будто наркотик…
— Так, сравнила бы зависимость от сцены с наркотической. Если раз попробуешь выйти на сцену — отказаться от этих ощущений уже нереально. Ловлю кайф от того, что делаю. Для меня важен результат. И даже тогда, когда что-то не удается, зажигаюсь еще больше, вхожу в азарт: «Я смогу это сделать!». Настолько втянулась в профессию артистки, что не могу остановиться. Иногда меня огорчает то, что столько дел, а я не все успеваю.
— Последние пять-шесть лет активно выходишь на киевский шоу-бизнес…
— Уже на том этапе, когда в Киеве меня больше не путают с Иреной Карпою… В профессиональных кругах столицы хорошо зарекомендовала себя. И песни мои — узнаваемые.
— Что тебя бесит в украинском шоу-бизнесе? Мне почему-то кажется, что ты не очень в восторге от всех тех гламурных светских тусовок…
— Несколько лет назад один известный украинский режиссер сказал мне, что на вечеринках артисты работают, поэтому нужно одевать на себя тугую корсетку, красивую обувь, рисовать ярко губы — и улыбающейся выходить в люди. И так — с вечера в вечер. «Или готова ты к такому?» — спросил у меня. На первых порах, когда в Киеве чувствовала не в своей тарелке, меня все эти тусовки напрягали. И со временем, когда начала чувствовать свободнее, к выходам в люди появилось сугубо рабочее отношение.
А относительно того, что меня бесит в нашем шоу-бизнесе, то, наверное, никогда не смирюсь с тем, что в музыке, на телевидении Украине нужны глупые, глупые, смешные, примитивные, вульгарные ведущие и их собеседники. Недавно меня пригласили на один из всеукраинских каналов. Перед эфиром прямым текстом сказали: «Наталка, вы — очень красивая, сообразительная, интеллектуальная, но нам нужна такая себе выскочка, дуреха…». Вот какие типажи украинцы воспринимают «на ура». Позор! Сознаюсь, был момент, когда я серьезно призадумалась: «А может, переломать себя — и быть на публике примитивной, глуповатой блондинкой?». Но это буду не я! Решила: лучше буду подтягивать массы к себе, чем опускаться к их уровню. Лучше плыть против чистого течения, чем барахтаться в болоте.