И не только во Львове. За 45 лет театр выпустил свыше восьмидесяти спектаклей. Спектакли «Инцидент», “Ищите женщину”, “Утиная охота”, “Оптимистичная трагедия”, “Двое на качели”, “Точка зрения”, “Цирк да и довольно”, “Афинские вечера” и много других стали классикой. Неизменный руководитель театра Борис Озеров по меньшей мере дважды в год радует своих приверженцев новыми постановками. О театре в жизни и жизнь в театре наш разговор с режиссером Борисом Озеровым.
— В чем феномен театра “Гаудеамус”?
— Высадите меня в пустыне — и через десять минут там будет театр. Театр — это я! Ведь ничего нет — ни сцены, ни профессиональных актеров, а театр есть! А спектакли выходят и пользуются успехом.
— Когда и как возник театр?
— Театр возник в 1962 году. Тогда на каждом факультете Львовского политехнического института было по три театральных студии. Был так называемый СТЕМ — студенческий театр эстрадных миниатюр. Пять лет наш театр находился в эмбриональном состоянии — мы ставили сценки о глупом профессоре и мудром студенте. А потом поняли, что время браться за серьезные постановки.
— Как выбираете репертуар?
— У нас широкий круг пьес — от классики до современных авторов — отечественных и зарубежных. Вот состоялась премьера спектакля “Сны за предчувствиями Оскара Уайльда”, где я принудил заговорить танцоров. И они, оказывается, прекрасно разговаривают! Достоевский когда-то сказал, что красота спасет мир. Неправда! Красота разрушит мир — красота, которая не основывается на духовности. Именно об этом мой спектакль. Современному миру не хватает духовности. А с современными пьесами являются проблемы. Много авторов почему-то перестали писать. Людмила Петрушевская — прекрасный драматург — не пишет…
— Знаю, что вы дружите с Романом Виктюком…
— Когда в 1958 году я приехал во Львов, то ходил во все театры на все спектакли. Приходил и в тогдашний Театр юного зрителя, где работал Роман Виктюк. Я познакомился с осветителем, и он меня провел в театр. Виктюк тогда был актером. Запомнился спектакль Сергея Михалкова “Сомбреро”, где он играл Сашу Тичинкина. С того времени дружим.
Через несколько лет я понял, что делаю что-то не то, — и начал ходить в театры выборочно. А еще за пять-семь лет вообще перестал посещать театры, так как начал ездить в Москву. Там есть что посмотреть! Москва и сегодня — театральная Мекка.
— Вернемся в 60-ые года прошлого столетия…
— В 1965 году в Москве происходил Всесоюзный фестиваль студенческих эстрадных театров. Главой жюри был Аркадий Райкин. Мы увидели, что находимся на наиболее низкой ступени. Всю ночь репетировали пьесу Розовского “Целый вечер как проклятые”.
Львов в 60-ые года считался культурным центром. Ведь до Второй мировой войны он был домом разврата для войска польского, до Первой мировой — для австро-венгерской кавалерии. Так, был Оперный театр, где пела Соломия Крушельницкая и даже несколько раз танцевала будущая звезда Голливуда Поля Негре. Был знаменитый еврейский театр, который играл на идише, — и все! Попытка советской власти вдохнуть в Львов культурная жизнь оказалась удачной. Во Львову перевели театр им. Г. Заньковецкой, которым руководил ученик Курбаса Борис Тягно, работавший ранее таком легендарном крае как Кубань.
— Вы часто ездили с гастролями?
— Звездным временем для “Гаудеамуса” становится апрель 1979 года: съемки Центральным телевидением передачи “Адреса молодых” с дальнейшим отъездом на Ташкентский фестиваль через Центральный дом актера в Москве, где нас увидел Анатолий Ефрос. Наш спектакль “Утиная охота” его поразил. Он пришел за кулисы и долго разговаривал с актерами. Этот спектакль прошел 41 раз. В последний раз — в апреле 1987 года, на праздновании 25-летия нашего театра.
— Как подбирали актеров для своих постановок? Ведь почти все они не являются профессиональными актерами…
— Чубенко привел Ванцлова. А сам Чубенко пришел и сказал, что хочет играть в нашем театре. Сказал, что умеет играть на баяне. Я сказал: “Лучше бы ты играл на гитаре”. За ночь он научился играть на гитаре и стал актером нашего театра. Сейчас он — бизнесмен в Киеве.
— За много лет существования театра были разные отклики — положительные и отрицательные. Как вы воспринимали критику?
— Когда был молодым, то болезненно ее переживал. А сейчас мне безразлично.
Я в этой жизни ничего не умею делать, хотя много лет работал в патентном отделе Львовского научно-исследовательского радиотехнического института. Умею только ставить спектакля — с закрытыми глазами это умею делать.